С тех пор как я веду динамические терапевтические группы я несколько лет наблюдала за тем, как новые участники пробуют на вкус групповую терапию. И заметила, что далеко не всем и не всегда сразу понятно, как группа может быть полезна. Да, это может быть интересно, но терапевтический эффект чаще не виден сразу. В индивидуальной терапии, конечно, тоже не сразу результат ясен. Но там хотя бы человек целый час говорит о себе родном с терапевтом. А в группе участников много, и работа организована иначе. Поэтому о себе каждый чаще говорит понемногу в разные моменты встречи. Или, порой, кто-то говорит сильно больше, а кто-то меньше.
Ещё у меня самой есть желание показать участникам разные возможности, как можно использовать происходящее для лучшего понимания себя и в группе, и в жизни. Как можно переваривать произошедшее в группе между встречами самостоятельно, чтобы процесс осознавания продолжался и связывался от встрече к встрече.
Один из способов, которым я делюсь, такой.
Я предлагаю серию вопросов, на которые участник может отвечать для себя после группы, вспоминая встречу. И дальше по желанию участники могут свои ответы на вопросы (и даже может быть случившиеся в связи с этим открытия) оставить при себе или поделиться ими на следующей встрече. Вот несколько таких вопросов:
- Что сегодня из происходящего в группе оказалось для меня особенно важно? Что зацепило?
- Какие переживания это (то, что является ответом на вопрос 1) вызвало во мне?
- Что это значит для меня? Здесь можно посмотреть с двух сторон: что значит для меня это событие (которое задело) и что значит для меня то, что я эти события так переживаю (что значат для меня эти чувства по поводу события)?
- Как это связано с моей жизнью? Что это напоминает мне из моей жизни?
Давайте рассмотрим пример.
1. Что сегодня из происходящего в группе оказалось для меня особенно важно? Что задело?
Мне многое было важно и интересно, но сильно напрягал один участник — он мало говорил, почти все время молчал, и взгляд у него был угрюмый.
2. Какие переживания это (то, что является ответом на вопрос 1) вызвало во мне?
Я чувствовал раздражение. Хотелось уже сказать «Ну скажи же что-нибудь!» И я, конечно, так не делал… потому что это неприлично и агрессивно. Да и знакомы мы мало.
3. Что это значит для меня? Здесь можно посмотреть с двух сторон: что значит для меня это событие (которое задело) и что значит для меня то, что я эти события так переживаю (что значат для меня эти чувства по поводу события)?
Я не знаю, как ответить на эти вопросы. Они мне не очень понятны.
4. Как это связано с моей жизнью? Что это напоминает мне из моей жизни?
Если задуматься, то это вообще часто со мной случается. Когда в какой-нибудь компании кто-то попадается угрюмый и молчаливый.. или когда на каком-нибудь собрании, совещании надо что-то решить в команде, и кто-то сидит с кислой мордой и ничего не говорит. Меня это всегда раздражает.
На следующий раз участник группы придёт на встречу и может поделиться тем, на что он обратил внимание в себе благодаря другому. Может быть, это произойдёт не на следующей встрече, а позже — когда он решится сказать об этом другим в группе.. или когда уже не сможет удержать своё раздражение и как-то отреагирует его. В любом случае, в этом месте может произойти важный разговор. И может появиться возможность для нового опыта.
В этом месте начинается самое интересное в пространстве групповой терапии. Здесь начинается разговор о том, о чём мы обычно молчим в своей жизни или говорим с кем угодно, кроме того, к кому адресованы наши переживания. Может оказаться так, что наш участник ни с кем не говорит о своём раздражении в подобных ситуациях. А либо скрывает его и терпит, либо просто отреагирует в каких-то ситуациях — тоном, словами, силой голоса.. Может быть, он даже никогда не отмечал для себя подобные ситуации, как проблемные.. как то, что регулярно повторяется у него в жизни, и эта реакция раздражения возникает именно на определённое поведение людей. Или, может быть, он делился своим раздражением в узком кругу — там, где его могли понять и поддержать чем-то вроде «да.. раздражают такие люди». Но очень маленькая вероятность, что он по-настоящему приближался всерьёз к таким молчаливым угрюмым людям, и что-то смог понять про них, почувствовать, что-то пережить рядом с ними, что откроет доступ к другим переживаниям, кроме раздражения.
Здесь возможен разговор о том вопросе, на который участник не смог ответить самостоятельно. Что это молчание и угрюмость другого значат для него? И может быть окажется, что для него это означает, что человек скорее всего думает о нём что-то неприятное, но не говорит. Или, что он опасен… хотя бы тем, что не понятен и неприветлив. Или может быть то, что молчаливый угрюмый человек — это человек, которому очень плохо и ему невозможно помочь, потому что он молчаливый и ничего не говорит и ничего не просит…
А если говорить об исследовании чувств, здесь тоже очень много вариантов. За раздражением может оказаться тревога (я тревожусь о том, что ему плохо, и я не знаю, чем помочь, и не могу выдержать этого молчания, потому хочу встряхнуть его, чтобы он хоть что-то сказал, наконец). Возможно за раздражением скрывается стыд (он думает обо мне плохо, я плохой, раз человеку со мной рядом плохо). Может оказаться, что рядом с молчаливым и угрюмым участником просто очень страшно (он не понятен, может произойти всё, что угодно). Есть некоторая вероятность, что обнаружится и нечто более глубокое в переживаниях задетого участника, на что он не обращал осознанного внимания раньше. И это станет ответом на четвёртый вопрос: » Как это связано с моей жизнью? Что это напоминает мне из моей жизни?» Быть может его память покажет ему давно забытый и оказавшийся тяжёлым опыт взаимодействия в прошлом с кем-то, кто был угрюм и молчалив. Опыт, который по каким-то причинам не удалось «переварить», интегрировать в свою жизнь. Опыт, который оставил болезненный след. И этот след так и не зажил до конца. Тогда мы обнаружим, как вновь появляющиеся в жизни участника молчаливые угрюмые люди невольно задевают нашего участника за какую-то душевную рану, которая до сих пор была вытеснена из сознания. Это может быть история о том, как в юности у нашего участника был приятель или один из друзей, который по непонятным причинам вдруг стал молчаливым и угрюмым и это длилось какое-то время (а может быть и всегда был таким), а потом неожиданно для всех он покончил жизнь самоубийством. И наш участник никогда не связывал свою реакцию из взрослой жизни на других людей с этой историей. Да и сколько воды утекло с тех пор. Это может быть воспоминание о том, что отец был молчаливым и невесёлым, мало говорил, и периодически на казалось бы пустом месте взрывался приступами агрессии. Это может быть история взаимоотношений с матерью, которая в какой-то период детства нашего участника пережила депрессию или просто имела особенность уходить в молчание и игнорирование, когда была недовольна своим ребёнком, его поведением.. а может быть это вообще было связано с конфликтами с мужем, а ребёнок воспринимал это на свой счёт, делая выводы, что он в чём-то виноват.
Но это ещё не всё. До сих пор я говорила только о том, что может понять про себя участник группы, благодаря другому. Но есть ещё и возможность приобретения нового опыта взаимодействия. Того, что человек никогда не пробовал. Или (такое тоже бывает) пробовал в повседневной жизни, но ни к чему хорошему это не привело.
Как терапевт я буду поддерживать взаимодействие участников группы с учётом той новой информации, которая появилась в пространстве группы. Обычно это происходит через диалог участников друг с другом, который я поддерживаю таким образом, чтобы состоялась встреча между говорящими людьми, чтобы диалог получился иным, не таким как это могло бы быть или бывает в повседневном бытовом общении, где один просто отреагирует свои чувства, а другой отреагирует что-то в ответ.. и оба останутся задетыми или не понятыми. Поддерживая диалог участников, я обращаю внимание на те моменты, где они перестают слышать друг друга, где они говорят не то, что хотят сказать на самом деле — не потому, что врут, а потому что по разным причинам незаметно для себя искажают собственные внутренние формулировки выдавая вслух фразы, сильно отличающиеся по смыслу от того, что хотелось донести. В этом диалоге и новом опыте взаимодействия наш ранее раздражающийся участник и молчаливый угрюмый участник могут узнать много нового о себе и друг о друге. Там, где было только раздражение и непонимание, появляется место для интереса друг к другу, возможности увидеть, по-настоящему увидеть, что происходит с другим человеком «рядом со мной», возможности обнаружить и пережить на собственном опыте, какие мы разные и как можно быть рядом, если не пугаться этой разности, а уметь понимать её. Понимать не на уровне философских идей (все мы разные и т.д.), а в моменте реального взаимодействия с другим человеком.
Если вспомнить начало нашего примера, то можно подумать, что всё это было ради одного участника. Того, который раздражался. Но это совсем не так. Ведь тот, кто молчалив и угрюм, скорее всего не первый раз в своей жизни сталкивается с подобной реакцией на себя. И часто тоже не понимает, почему так и что с этим делать. Для этого участника подобная встреча может оказаться не менее важной. И опыт нового контакта, в котором будет что-то новое, затрагивающее, впечатляющее новое, в отличие от повседневного повторяющегося опыта, окажется очень важным. И даже те участники, которые станут свидетелями нового диалога, будут затронуты. Они увидят, как можно иначе. Они найдут аналогии в соей собственной жизни. Вспомнят свои истории непонимания и захотят этим поделиться, чтобы что-то изменить уже в своей жизни. Никто не останется равнодушным.
Нет, совсем не обязательно, что наш молчаливый угрюмый участник станет весёлым и общительным. Но возможностей для встречи станет больше. Потому что появится опыт, как можно быть друг с другом, когда мы такие разные, как можно говорить, чтобы быть услышанным и понятым, как можно понять другого… А ещё может оказаться, что участник вовсе не угрюмый, а просто сосредоточенный, задумчивый, но вполне себе включённый в происходящее. Просто не склонный об этом много говорить.