В кругу коллег обсуждали вопросы обесценивания со стороны клиентов и пациентов в групповой и индивидуальной работе. Делились соображениями. Я решила просто перечислить, что делаю сама в таких случаях. Говорят, что список получился полезный. Поэтому делюсь.
Что я делаю в группе, если группа обесценивает мои усилия, отдельные члены группы обесценивают усилия других ее членов, члены группы обесценивают собственные усилия? Что я делаю в индивидуальной терапии, сталкиваясь с девалидизацией? (Спасибо Ирине Булюбаш за эти вопросы, отвечая на которые я и для себя сделала более ясным то, что думаю и делаю в рамках этой темы).

1. Для начала я проясняю, осознаётся ли «обесценивание» и с чем оно связано. Иногда «обесценивается» то, например, что вовсе не нужно другому или другим, а мне кажется полезным. Иными словами, бывают такие случаи (и мне кажется, что они бывают довольно часто), когда банальное отвержение ненужного воспринимается как обесценивание.

2. Поддерживаю осознавание участников группы или клиента по поводу того, как «обесценивание» связано с их или его жизнью, с тем, что в ней происходит, с той проблемой, с которой он ко мне пришёл.
Самые простые и довольно распространённые случаи для примера:

• как связаны «обесценивание» усилий, поступков мужа/жены с напряженными, неудовлетворительными отношениями между супругами (когда обращаются по поводу семейных проблем);
• как связано ежедневное «обесценивание» собственных усилий и результатов деятельности с депрессией, отсутствием интереса к новым достижениям, к преодолению трудностей, возникших в жизни (в личной, в профессиональной и т.д.);
• как связано чувство одиночества ненужности с обесцениванием внимания и симпатии других людей в свой адрес, их шагов навстречу.

3. Выясняю цену «обесценивания», показываю, как «обесценивание» (когда уже ясно, что это оно) мешает клиенту достичь желанных изменений и просто отравляет ему жизнь. В общем, обсуждаем с клиентами цену, которую они платят в итоге за это «обесценивание». Тут главное (очень важное) замечать «обесценивание» прямо здесь и сейчас, в терапевтическом процессе. Иначе все разговоры о нём становятся лишь философскими размышлениями. Даже если клиент и согласится с вами, что он, действительно обесценивает, совершенно не факт, что он реально будет понимать и замечать, как именно он это делает и изменять данный способ восприятия, мышления и поведения становится очень и очень затруднительно. Потому, что довольно часто «обесценивание» происходит именно внутри, на уровне мыслей, чувств, ощущений, и не имеет ярких поведенческих проявлений. Когда человек «обесценивает» открыто и жёстко — это лишь крайнее проявление.

4. Дальше проще. Когда согласие в предыдущих моментах есть, когда клиент уже имеет опыт замечания за собой такого действия, как «обесценивание», то появляющееся «обесценивание» проще распознавать, и выбирать альтернативный путь и т.д.

5. Бывают и случаи, когда у клиента всё совсем сложно, и «обесценивание» является важной частью его жизни, характерной чертой его личности, и признавать и отказываться от него клиенту сложно. Тогда я поддерживаю сопротивление, работаю по принципу принятия «обесценивания» клиента и позитивного переформулирования — то есть ищу формулировку, которая раскроет полезный для клиента смысл «обесценивания» (как и с любым другим симптомом). Принимаю «обесценивание» клиента и помогаю взглянуть ему на него не как на противника и какой-то плохой симптом, от которого нужно избавляться, а как на процесс, который что-то даёт клиенту важное, защищает от чего-то и т.д.

6. Еще мой опыт показывает, что сильное «обесценивание» помощи, поддержки в том, чтобы откуда-то выкарабкаться, может иметь место тогда, когда клиент не чувствует в полной мере, что его переживание, его боль, действительно поняты, приняты, и что он имеет право на своё страдание. В таком случае любые попытки помощи воспринимаются как «обесценивание» переживаний клиента теми, кто ему помогает, и тогда его «обесценивание» — это скорее ответное «обесценивание», а не первичное. Тогда проясняю, ищу, где клиент меня не воспринял, где я не донесла до него своё сопереживание ему, сострадание, послание, что я принимаю его право на страдание, его боль.

7. Иногда «обесценивание» — это проявление опыта утраты надежды и страха обрести её вновь. Когда клиент со своим каким-нибудь болезненным симптомом (проблемой) уже что-то пытался делать — много, долго, честно и всерьёз, отдавая всего себя… — и после этого остался ни с чем (проблему не удалось решить) или с малым (например, решение оказалось гораздо «прозаичнее», эффект менее ощутимым, чем ожидалось), то клиент погружается в разочарование и утрату надежды. Обесценивание помощи в такой ситуации может быть сигналом того, что клиент боится обрести надежду вновь, вновь во что-то поверить и в итоге вновь пережить сильное разочарование. Я здесь имею ввиду какие-то глубокие вопросы, затрагивающие многие сферы жизни, основы существования, основы мироощущения, ощущения себя и т.д. Тогда, с одной стороны, очень важен становится опыт проживания, осознавания своего разочарования и бессилия, проживания невозможности гарантировать, будет ли следующая попытка более удачной, успешной, осознавание риска и своего желания или нежелания, готовности или неготовности рискнуть ещё раз. А с другой стороны, важен более ясный разговор о надежде. Например, построение не любых планов на будущее, а скажем так, впечатляющих, желаемых планов, но более реалистичных, менее амбициозных. Вызывающих желание стремиться, но не грандиозных. Ранжировать мечты, планы — обсуждать, по поводу каких планов вера в успех сильна и нет сомнений, что получится, а по поводу каких речь больше о надежде, чем о вере, а по поводу каких даже поверить сложно и страшно, и надеяться тоже. Тогда есть шанс, что разочарование в какой-то ранее поставленной амбициозной цели не приведёт автоматически к обесцениванию всех остальных целей, планов, которые на самом деле вполне достижимы данным конкретным клиентом.

В качестве послесловия.
Пока я оформляла эту заметку, я продолжала размышлять на тему. В результате этих размышлений в тексте появились кавычки, в которые заключено слово «обесценивание». Мысли мои по этому поводу такие.
Мне кажется, что данное слово несколько заезжено в терапевтической среде. Во всяком случае, в той, которая знакома мне. При этом не всегда понятно, кто и что в это понятие вкладывает. И объясню, почему. В континууме «ценно — не ценно» есть, как минимум, три варианта отношения:

1. Я не выделяю что-то среди общих вещей и явлений, как ценное. Это «что-то» находится для меня в фоне. Другими словами, я не знаю цены. Например, если я не знаю, что золото ценно в нашем обществе, а для меня лично оно не является красивым или нужным, то я могу выбросить его на помойку, что для одних будет выглядеть дико, и будет интерпретировано как «обесценивание», пренебрежение, а для меня не будет иметь никакого значения.
   К этому пункту я бы отнесла как частные случаи незнания ценности, так и более масштабные — когда мы имеем дело с человеком, который в ходе своего развития так и не научился ценить что-либо или многое. На мой взгляд, важно это отделять от обесценивания как такового. Ведь для того, чтобы обесценить что-то, необходимо, чтобы это что-то имело цену для того, кто обесценивает. Поэтому опять же со стороны то, что выглядит обесцениванием (поскольку для наблюдателя цена может иметь место), в мире клиента может быть просто банальным неумением ценить, придавать значение, наделять ценностью. На мой взгляд, таких случаев очень много в нашей повседневной практике.
2. Близко к первому варианту, но всё-таки отдельно отмечу ситуативный характер ценности одного и того же. Есть ценности более «фундаментальные», устойчивые во времени, есть менее. Например, несколько минут назад, когда я, работая над этой заметкой и пила чай, лежащие на столе конфеты представляли для меня ценность. Сейчас нет. А если всерьёз исходить из ситуации «здесь и сейчас», без прогноза на будущее, то по ощущениям они мне вообще не нужны. Почему? Потому что я сыта и сейчас у меня совершенно другие потребности.По этому поводу как раз в начале заметки был первый пункт. О том, что стоит еще разобраться, обесценивает ли группа или отдельный клиент что-то в моих действиях, или же я просто делаю то, что сейчас не уместно, не нужно, и в настоящий момент не представляет ценности для группы или отдельного клиента.

   Вряд ли такую ситуацию корректно называть обесцениванием в прямом смысле слова. Скорее тем, что группа или клиент «не ценят», «не оценили», отвергают.

   Точно так же, кстати, стоит подумать о страхе начинающего терапевта, что клиент его обесценит на первой консультации. Это частая тема в супервизии начинающих терапевтов. Я думаю, что здесь уместнее говорить о том, что клиент может не оценить работу терапевта. А вот дальше уже зависит от терапевта, сможет ли он ценить свою работу, если её не оценил клиент. Или ценить хотя бы что-то в своей работе. Или же терапевт сам обесценит всё, что делал в ответ на то, что клиент всего лишь не оценил его работу или оценил меньше, чем хотелось бы терапевту. Поэтому ещё вопрос, чего на самом деле боится начинающий терапевт — того, что клиент не оценит, или того, что он вслед за клиентом сам обесценит все свои усилия и труд.

3. Обесценивание в значении утраты ценности или уменьшения ценности. Например, что-то перестало быть ценным в силу каких-то обстоятельств — разочарование, завершение чего-то (допустим, вариант, когда с возрастом, ценность одиночества как фактора личной свободы ослабевает по сравнению с ценностью создания отношений, рождения детей — завершение одного этапа развития, жизненного цикла, и начало другого), появление иных ценностей, которые оказываются значимее. Обесценивание в такой ситуации можно очень условно разделить на естественное, или, может быть, «эволюционное» будет сказать точнее (как естественное умирание, когда ценность просто изживает себя), а может быть революционным, защитным что ли (когда разочарование или утрата не проживаются, не принимаются). Пока не могу подобрать других эпитетов, хотя и этими не очень довольна. Защитный характер обесценивания связан с тем, что на самом деле ценность чего-то всё еще велика, но переживание этой ценности становится непереносимо болезненным. Яркий и типичный пример — обесценивание отношений мужчиной или женщиной после разрыва, который эмоционально не пережит.

Или, например, сознательное или бессознательное снижение ценности чего-либо человеком в отношении другого человека, чтобы одержать победу, захватить власть, победить. Это примеры осознанной или неосознанной агрессии, призванной унизить, подавить другого человека, вызвать у него ощущение ущербности, меньшей ценности по сравнению с тем, кто обесценивает. Это могут быть случаи, когда преследуется личная выгода — например, подчинить кого-то, ослабить, продавить свои условия и т.д. Сюда же я бы отнесла то, что называют нарциссическим обесцениванием — когда обесценивание окружающего является защитой от чувства собственного стыда и ничтожности.

Я думаю, что для большей ясности процесса терапии, понимания своих интервенций, и для большей ясности между терапевтом и клиентом, полезно различать эти разные (хоть и похожие внешне) явления, описываемые часто одним словом «обесценивание».

p.s. Лена Бартош! Спасибо тебе за признание и идею оформить свои размышления в краткую заметку на тему! До разговора с тобой я не придавала особой ценности этим размышлениям. Потому и не приходило в голову ими поделиться с более широкой аудиторией.

Юлия Голованова (Верятина)
психолог, гештальт-терапевт, г. Пермь.